Тварь я дрожащая или право имею?
Это русское выражение означает, что кто-то наконец решился сделать то, чего долго боялся.
Здесь оно используется, чтобы описать и отметить тех, кто покинули государство, которое уже давным-давно отказалось от них. Но при этом они не сожгли все мосты, и их сообщения продолжают доходить до российских ушей.
Некоторые из этих людей уехали задолго до того, как Путин объявил солдатским матерям, что «смерть в окопах лучше, чем смерть от водки», и тем самым они проторили путь другим. Один из примеров - это Михаил Ходорковский, который поддерживал различные СМИ и проекты гражданского общества в России до тех пор, пока власти их не закрыли и не арестовали их лидеров.
Или Сергей Лагодинский, который еще в 1993 году выбрал путь добровольной эмиграции, а после вторжения России в Украину возглавил усилия по оказанию помощи российским политическим эмигрантам по получению гуманитарных виз в Европейский Союз.
Некоторым из них пришлось уехать быстрее, чем планировалось, как например, политологу Екатерине Шульман, чьи откровенные высказывания о войне заслужили ей статус «иностранного агента». «После 24 февраля стало очевидно, что наша прежняя жизнь закончилась. Это было похоже на конец света в реальном времени», — сказала Шульман о своем решении покинуть Россию с тремя маленькими детьми. Отъезд не повлек за собой молчание, ее канал в YouTube имеет более чем 1 млн. подписчиков, большинство из которых находятся в России.
Некоторые уехали, чтобы спасти своих детей от призыва на военную службу, как например, Полина, 35-летний специалист по интернет-технологиям, которая разочарована тем, насколько разрозненно действовала оппозиция. «У нас нет единой оппозиции, у нас нет лидеров, мы не понимаем, что мы должны делать», — сетует Полина.
И поэтому сегодня #24for24 призывает диаспору продолжать возводить мосты к чему-то новому, даже когда не совсем ясно, какую форму это «новое» примет. Одно можно сказать наверняка – это не будет война с ни в чем неповинным народом.
